Сказание о Санджане

Qiṣṣa-i Sanjān

Это поэма, описывающая основные события ранней истории парсов: бегство группы зороастрийцев из захваченного мусульманами Ирана, основание ими города Санджан в индийском Гуджарате, расселение общины и учреждение огня Бахрам (получившего название Ираншах, то есть «Иранский царь»), битву с мусульманскими завоевателями Гуджарата несколько веков спустя.

Автор поэмы — Бахман Кайкобад Хамджияр Санджана (Sanjāna) — завершил её в день Хордад, месяца Фарвардин в 969 г. эры Йездигерда (1600 г.), будучи в почтенном возрасте. Его отец Кайкобад Хамджияр Санджана, «сердце которого приходило в восторг от одной мысли об Ираншахе», был главой мобедов гуджаратского города Навсари. Его род происходил из города Санджан, именно поэтому этот город оказывается в центре внимания автора сказания.

Поэма составлена на персидском языке и содержит четыреста тридцать рифмованных двустиший (бейтов). Бахман Санджана вырос в семье, известной своими поэтическими талантами. Кроме того, эпоха XVI-XVII вв. отличалась широкой литературной деятельностью в парсийской среде, когда создавались поэтические и прозаические религиозные произведения на персидском языке, велась активная переписка с зороастрийцами Ирана.

Сказание о Санджане было основным источником по истории парсов в течении долгого времени и в настоящее время не утратило своего высокого статуса. Например, упоминаемые условия, поставленные индийским царём перед прибывшими зороастрийцами, до сих пор могут упоминаться как основополагающие для соверменной парсийской общины. В этом смысле Сказание служит для парсов мифом об основании их сообщества. Тем не менее сейчас вполне очевидно, что оно не охватывает обстоятельства появления зороастрийцев в Индии во всей полноте, как и не содержит точных дат.

Краткая история спасения веры и жизней предками парсов, согласно Сказанию, такова:

Группа зороастрийцев из хорасанского города Санджана (о котором автор имеет смутное представление, располагался он в Мервском оазисе, в современном Туркменистане), из-за угнетений со стороны «разрушителей веры», захвативших Иран, бросает свои дома и бежит на юг в Кохистан («горную область»), где община живёт сто лет. Наконец притеснение настигает их и там, они приходят в Ормуз — порт на берегу Персидского залива. В Ормузе они пребывают пятнадцать лет, после чего они снаряжают корабль и отплывают по морю в Индию. Они высаживаются на маленьком острове Диу (около побережья полуострова, называемого сейчас Катхиявар). После девятнадцатилетнего проживания на острове они вновь садятся на корабль и после успешного преодоления бури высаживаются на берегу южного Гуджарата. Здесь они договариваются с местным правителем по имени Джади Рана об основании постоянного поселения, которое получает название Санджан — в честь родного города в далёком Хорасане.

Для датирования высадки в Гуджарате предлагались разные периоды: от начала VIII до середины X вв. Кроме того, как выясняется в наше время, торговые связи Индии и Сасанидского Ирана приводили зороастрийцев на Гуджаратский берег задолго до указанных дат. По всей видимости, иранские беженцы эпохи Халифата воспользовались хорошо известными торговыми путями и в Гуджарате присоединялись к уже существующим торговым колониям единоверцев. Нелишне также отметить, что царь Джади Рана ни в каких других источниках не известен, и остаётся только предполагать, что он был одним из раджпутов североиндийской империи Пратихара, возглавляемой народом-кастой гурджар (gurjara-, gujjara-), от которого собственно и получил название Гуджарат.

Важной вехой для новой общины, оторванной от родных храмов, стало учреждение в Санджане святого огня — Аташ-Бахрама, для которого Джади Рана выделил специальное чистое место. Этот огонь получил название Ираншах, то есть «Иранский царь», или же «царь иранцев», символизируя духовную власть и ритуальный центр парсов. В тексте сказания упоминается, что необходимые для освящения огня предметы доставлялись из Хорасана, что явным образом свидетельствует о непрекращавшихся связях индийских и иранских зороастрийцев по торговому пути через Аравийское море.

Дальнейшее основание парсийских общин в других городах Гуджарата описывается в Сказании как расселение зороастрийцев из Санджана. Упоминаемые при этом города, в которых поселились парсы, в целом соответствуют делению парсийской общины на пять пантхов (своего рода «епархий»), сформировавшемуся к XIII-XIV вв.:

1. Пантх Санджан возглавлялся священнической семьёй Санджана
2. Пантх Навсари — семьёй Бхагариа
3. Пантх Анклесар — семьёй Годавра
4. Пантх Броач (Бхаруч) — семьёй Бхаруча
5. Пантх Камбат (Кхамбхат) — семьёй Кхамбатта.

Упоминаемый в Сказании Бариав возвысился как важный парсийский центр позже, когда находящийся рядом город Сурат превратился в главный порт западного побережья Индии при португальцах и Моголах (с XVI в.). Здесь же упоминается Банканер, который соответствует современному Биканеру в Раджастхане — далеко от основного расселения парсов (следует, однако, учесть, что даже в XVII в. Гуджарат и Раджастхан оставались во многих аспектах единым пространством).

Следующие три главы посвящены другой эпохе в истории парсов — мусульманскому завоеванию Гуджарата, которому, согласно Сказанию, зороастрийцы оказали отчаянное сопротивление. На Санджан насылает войско царь Махмуд — известный по другим источникам как Махмуд Бедага, султан Гуджарата (1458-1511), окончательно подчинивший как Катхиявар, так и южное побережье. В сотрудничестве с индийским правителем зороастрийцы собираются на битву. Бахман Кейкобад описывает битву мусульманского полководца Улуг-хана и зороастрийцев с поистине эпическим размахом. Главный герой здесь Ардашир, храбро побивающий неприятельские ряды. Благодаря героизму парсов победа досталась защитникам Санджана, мусульмане бежали с поля боя. Однако Улуг-хан предпринимает второе наступление и сопротивление захлёбывается в крови, а Ардашир погибает.

Оставшиеся в живых парсы бегут на гору Бахарут, расположенную к югу от Санджана, где до сих пор сохранился пещерный зороастрийский храм. В этом убежище они прячут от мусульманских захватчиков огонь Ираншах, а затем выдвигаются вместе со святыней в город Бансда, расположенный в стороне от моря.

Огонь Ираншах долгое время поддерживался в Бансде, в глуши субконтинента. Это начало создавать трудности верующим, поскольку большинство парсов вновь стали жить на густонаселённом побережье и были вынуждены совершать тяжёлые паломнические поездки в Бансду к своей святыне. Состоятельный парс по имени Чанга Аса предложил перенести Огонь в Навсари, что и было сделано дастурами с великим почтением. Ираншах поддерживается до сих пор: в 1742 году он был перенесён в городок Удвада между Навсари и Санджаном.